из журнала «Тайцзи — Душа Ушу» (Август 2016 года)
«Экспериментальная лаборатория Тайцзи:
Силовое мышление»
Автор: Виктор Сяо (Сяо Вэйцзя)
Черновой перевод: Ирина Шемякина
Редактор перевода: Виктор Сяо (Сяо Вэйцзя)
Для наработки «силового мышления» мы думаем напрямую «силами» и реализуем эти силы. Это очень важное содержание наших многократных опытов и наработок в нашей лаборатории археологических исследований (*внутреннего искусства) тайцзи-цюаня.
*Здесь и далее выделенное курсивом дополнено автором во время перевода текста.
«Силовое образное мышление», сокращённо «силовое мышление», это «мышление», использующее «разнообразные (по-особому слегка ощутимые) образы силы», (мышление, способное запускать физические силы и управлять ими). Такое «силовое мышление», это качественно важная отличительная черта китайских боевых искусств, и в особенности, тайцзи-цюаня; его применение порождает специфические способы использования и особые психофизические эффекты.
Общеизвестно, что существуют разные виды образного мышления, такие как зрительное образное мышление (например, как письмена, живопись), звуковое образное мышление (например, музыка), образное мышление в пластических движениях (например, в танцах); а ещё есть восприятие образов посредством обоняния, и т.д., и т.п. Выдвигаемое нами понятие (термин) «силовое мышление» вытекло из исследований науки о человеке и экспериментальных результатов работы с потенциальными возможностями человека. В выявлении «силового мышления» мы попытались применить общечеловеческий опыт (сочетание античного с современным, китайского с зарубежным).
Особый вид сознания
В главном классическом трактате «О тайцзи-цюане», наш предок Ван Цзунюэ чётко сформулировал следующее: «когда сильные подавляют слабых, а неповоротливые уступают ловким,… сильные побивают слабых, а медлительные уступают быстрым…» — то это делается без тщательного изучения силы (углублённой науки о биомеханике). Этим самым автор прояснил: изучение боевой биомеханики в тайцзи-цюане достигло непостижимой уму глубины, не такой как «победа явно за счёт силового преимущества», а «ловкое использование двухсот грамм для отклонения пятисот килограмм (четырёх лянов – тысячи цзиней по китайским мерам)». Напомним, что в китайской стратегии и тактике наивысшим достижением считается победа без боя.
Мастер Ван Юнцюань также выдвинул положение о том, что тайцзи-цюань заключается в постижении искусства познания себя и искусства познания напарника; в ходе такого постижения используются такие технические возможности «сплава духа-внимания-ци», как «расслабление, рассеивание, (налаживание) проходимости и пустотности», позволяющие одержать победу над соперником. К тому же он подчеркнул, что «тайцзи-цюань глубок, но не мистичен… это лишь доведённый до мастерства навык, только и всего».
Всякий, кто стремится постичь истинную суть тайцзи-цюаня, в своей практике привычно помнит такие рифмованные классические правила, как «внимание ведёт ци, а ци управляет движениями тела», «сначала заводится внимание, следом включается сила-цзинь», после чего приводится в действие тело, и что «все звенья переключаются слитно, как пронизанные одной нитью». И тогда мы осознаём (начинаем давать себе отчёт в том), что подобная работа — это не привычные стандартные движения тела. А это движения, при которых «тело играет роль лишь подчинённого (слуги)», и, «подчиняясь напарнику, продолжает подчиняться мне (моему управлению, управлению моего сознания)» (Особый парадокс: «подчинившись — подчинить»); и роль «начальника (управляющего)» играет тот специфический вид сознания, который мы называем «силовым мышлением».
Силовое образное мышление непременно порождает истинные силовые эффекты. Если в ответ на подобные образы не возникает силовых эффектов, то это означает, что мы имеем дело с пустой иллюзией (фантазией, предположением), так как в ней не содержится силовой образ, не содержится самой силы. Подобно тому, как в голове у художника появляются формы образа и цвета, и он с помощью руки и кисти раскрывает их для нас в картине на холсте; так и в голове мастера боевого искусства формируется (складывается, появляется) «образ» самой силы, который он пропускает через своё тело, и тогда этот образ раскрывается во внетелесное «произведение силы», мастера об этом говорят так: «гунфу выходит на ладони, сила-цзинь испускается из рук вовне». Но художник берёт краски кистью извне, музыкант использует внешние инструменты, а силовое мышление использует силу, исходящую из самого человека. Это похоже на пение, где человек издаёт музыкальные звуки из самого себя.
Другое отличие заключается в том, что мастер боевого искусства ещё пользуется «силовым мышлением» в ходе взаимодействия с напарником, чтобы просочиться своими силами и своим вниманием в его тело и «прослушать, прозондировать его силы-цзинь» (то есть, чтобы произвести разведку происходящих в теле напарника перемен в силе-цзинь, в состоянии его центра, в тенденции силовой ситуации); а затем, в ответ на бесконечно меняющуюся ситуацию, окончательно забрать инициативу в свои руки. Понятно, что плоть руки в тело напарника проникнуть не в состоянии, проникновение происходит за счёт работы «силового мышления», которое управляет сплавом «духа-внимания-ци».
Отсутствие формы и наличие признака (явления, подобия, феномена)
Любой читатель обязательно спросит, но ведь сама сила невидима, откуда же тогда берётся «образ» силы? (А кто, вообще, когда-либо «видел» саму силу?)
Мы идём «от навыка в контакте, постепенно приходя к пониманию силы-цзинь» путём сочетания «переплавки» внимания и тела. Мы учимся нейтрализовать силовые конфликты в себе и в напарнике по отдельности, затем в ходе контактного взаимодействия в себе и в напарнике по отдельности, а также в нашем общем конфликте. На этом пути у нас возникают многоплановые образы ощущений силы: кинестезические ощущения, восприятия, всякого рода телесные осознавания. Сюда входят процессы от ощущения (чувствования), воспринимания (или восприятия), познавания, до интуиции (постижения); те же процессы по отношению к опорной системе человека, к способам передачи (течения) духа-внимания-ци, к реальным силовым явлениям в точках, линиях, плоскостях, объёмах, в различных видах действий и противодействий.
После огромного накопления такого рода осознанных и переосознанных ощущений, из них формируются особые кинестезически-интуитивные образы (представления), (это и есть то, что мы называем «силовыми образами»). Затем они сливаются в «силовое мышление», и посредством «силового мышления» управляют силами и напрямую решают биомеханические задачи, возникающие в рукопашном бою.
Без сомнения, скорость «силового мышления» при решении проблем так же высока, как и любая скорость мышления, прошедшего тренинг и приводящего к состоянию вдохновения. Такая скорость даёт возможность справиться с проблемой мгновенно, в момент «на границе между покоем и движением (зачинки мотива движения)», на что уходит крайне незначительная мера времени и энергетических затрат. Иначе не имеет смысла говорить о возможности «выступить вторым, а прийти первым», о «победе мягкого над твёрдым», о возможности «одолеть пятьсот килограмм, используя двести граммов».
Мы в большой степени опираемся на отработку такого «силового воображения» не через обычную науку о динамической механике, а через силовое воображение, посредством которого создаём силовой эффект. Для наработки «силового мышления» мы думаем напрямую «силами» и реализуем эти силы. Это очень важное содержание многократных опытов и наработок в нашей лаборатории археологических исследований тайцзи-цюаня
У «силового мышления» есть ещё одно большое преимущество. В качестве материала оно может использовать «сплав духа-внимания-ци» для формирования абсолютно идеальной внутренней и внешней биомеханической структуры, и даже необходимого биомеханического поля, а также много идеальных способов передачи (течения) силовых потоков, свойственных силе-цзинь тайцзи. Таким образом, изначально очень неидеальные способы передачи силы в неидеальной опорной структуре человеческого тела, с привлечением «силового мышления» и за счёт обратной связи от него, тоже очень в большой мере идеализируются. В этом отношении роль «силового мышления» незаменима. Это очень напоминает хорошо знакомые нам практики работы над собой: сопоставляя себя с наивысшим идеалом личности, настраивая себя на него, выправляем себя там, где есть недочёты (избавлять себя от всего лишнего), чтобы двигаться в направлении к идеалу.
Демонстрация эффектов, побуждающих на творческие открытия
Так в чём же разница между логическим и образным мышлением? Логическое мышление использует абстрактные понятия для таких способов его работы, как индукция (это обобщение, от частного к общему), дедукция (от общего к частному) и умозаключения (включая их обоснование). Наука и техника неотделимы от логического мышления, и, например, механика (или наука о сопротивлении) материалов не может обойтись без него. Тем не менее, искусное владение техникой тайцзи-цюаня не может быть освоено только при помощи логического мышления. В самой сути тайцзи-цюаня, мыслительный приоритет неизбежно уделяется образному (а не логическому) мышлению. Это то же самое, что вы не сможете написать картину или сочинить музыку, используя лишь чистую словесную логику. Здесь действует именно образное мышление.
Вся культура и искусство неотделимы от образного мышления. В человеческом обществе образное мышление как раз дополняет недостаток логического мышления. (Конечно, в образном мышлении тоже есть своя логика, отличная от логического мышления, использующего абстрактные понятия). То, что никак не может быть решено логическим мышлением, решается только образным мышлением. «Силовое мышление» приводит в итоге к замечательным силовым результатам в тайцзи-цюане, к подлинным устойчивым биомеханическим эффектам, которые подтверждают его превосходство над «грубыми силами».
Тайцзи-цюань уже давно доказал успех «силового мышления». Что такое «центрированность, выправленность, покой и комфорт; опора на все восемь сторон»? Ведь это и есть опосредствованные «силовые образы» в «силовом мышлении». Опосредствованы за счёт сравнения, уподобления, иносказания, с привлечением образов другого рода с наводкой на именно силовые ощущения. В древние века люди уже вышли на это (решили эту проблему). Они не называли это «силовым мышлением», а лишь обозначали это китайским словом «И». «И», это то, что мы в наших практиках называем «вниманием», вкладывая в это понятие сочетание и оттенки таких слов, как «внимание, мотив, намерение, воля, замысел, цель, и т.д., и т.п.». Мы ввели этот термин всего-навсего для того, чтобы, используя современный язык, структуру нынешних знаний современного человечества, перевести, повторно расшифровать и заново обобщить давние открытия древних в этой области.
Поскольку обычно сила не имеет конкретного образа, и её невозможно увидеть, для управления силой мы выявляем некий образ этой силы, мы придаём силе некую (ощутимую) форму. Сравним: у запаха тоже нет образа, он действует на органы обоняния, в которых откладывается память о запахе. (Сомелье, специалист по чаю – у них обонятельные образы, которые они могут сравнивать, оторвавшись от предмета.) Используя такую память, мы чувствуем запах и сравниваем разные запахи уже без его прямого воздействия. А это уже своего рода «обонятельное мышление» (то же самое мы можем сказать о вкусовых ощущениях). Отличие его от силового в том, что оно не может воздействовать на напарника.
Что же касается достижения более высокого этапа, этапа «ясности Духа» («чудесного просветления»), то какой конечный результат мы там преследуем? В трактате говорится: «замолкнет Сердце (Ум), оживёт Дух», который не пользуется «ни формой, ни образом». То есть, в конце концов, у нас отпадает потребность и в «силовом мышлении», и в силовых образах. Потому что к тому времени человек достигает уровня наивысшей апперцепции, уровня интуитивного мышления в состоянии вдохновения, при котором все проблемы разрешаются сами собой (как в самой Природе). Но это уровень работы Духа. В отношении же «силового мышления», используется понятие «И». В нём содержатся лишь особые образы и символические формы. В китайском языке существует идиома «дэ-и-ван-син», которая в нынешнем бытовом языке означает зазнайство, потерю головы от успеха, или от чего-либо другого. Но в сфере мастерства, или гунфу она изначально носила значение не зазнайства (чувства глупого самодовольства, или самоуверенности), а «постижения сути, после чего внешняя форма уже аннулируется (то есть, в котором форма бесследно растворяется)». Однако на (промежуточных) начальном и среднем этапах обучения обойтись без внешне и внутренне формальных ступеней обучения ни в коем случае невозможно.
Не вызывает сомнения то, что только через ушу раскрываются такие уникальные потенциальные психофизические способности тела и мозга (раскрытие физического и умственного потенциала) человека. Поэтому «силовое мышление» в этом ряду представляет собой ещё один великий вклад китайского ушу в науку о работе тела и разума в процессе движений человеческого тела, а также во всё комплексное исследование проблем человека (институт человека). Это достижение, сопутствующие ему очевидные эффекты, побуждающие на творческие открытия, имеют важное значение в отношении путей и методов раскрытия других потенциальных возможностей человека.
Тема этой статьи представляет общее содержание небольшой части книги, написанной мною от имени Учителя Ши Мина и изданной за границей. Тема всей книги задана мною самим и изложена мною самостоятельно.
В оригинале книга называлась «Переплавка сознания в практике ушу», была переведена на английский как «Mind Over Matter», что означает: сознание превосходит материю, а дух властвует над плотью.
