Учитель о тайцзи-цюане
(По материалам беседы Виктора Сяо с учениками в июле 2005 года в центре цигун «Дэ Клуб»)
Тайцзи-цюань в самом Китае
Насколько мне известно, везде, и в самом Китае, интерес к тайцзи-цюаню очень разносторонний, но ортодоксы утверждают, что это в первую очередь боевое искусство, и там надо воспитывать бойцов. Пусть никого не удивляет, что и в самом Китае идет спор, насколько в самом деле эффективен в боевом отношении тайцзи-цюань. Боевой тайцзи-цюань — вещь великая, но сейчас лишь очень редкие мастера могут доказать его преимущества перед остальными видами единоборств.
Мой путь и мое направление
Я шел немного другим путем. Мне надо было в первую очередь восстановить здоровье. Конечно, меня увлекали особые эффекты тайцзи-цюаня, где мягкое побеждало твердое, где слабые побеждали сильных… это было интересно с научной точки зрения. Но, в конце концов, я понял очень простые вещи — что в этой технике, какая бы она ни была — оздоровительная, боевая, — очень глубоко скрыт сам принцип тайцзи — принцип гармонии инь-ян. И мое направление в первую очередь заключается в том, чтобы найти для себя гармонию инь-ян — сначала на своем психофизическом опыте, а потом в переносе этого опыта на другие сферы нашего бытия. Поэтому я называю свое направление не боевым, а гуманитарным, оздоровительным, но на основе боевой базы внутреннего стиля тайцзи-цюань. Меня больше интересует его гуманитарное содержание. Гуманитарное содержание невозможно по-настоящему вскрыть без знания боевой базовой техники. Поэтому боевое интересует меня настолько, насколько оно дает возможность понять и вскрыть этот механизм. Дальше в боевом отношении оно меня уже не интересует. Те, кто занимается со мной и тут в России, и у нас в Китае, конечно, в первую очередь соприкасаются с техникой внутреннего стиля, с базисом, с боевыми элементами, и параллельно идет максимальный перенос всего, что ты прочувствовал на техническом уровне, на уровень познавательный, уровень самопознания, самоощущения, на гармонизацию себя и своих отношений с окружающим. А если после моей школы человек решит развиваться в боевом отношении, то тот базис, который можно здесь получить за несколько лет, окажется очень полезным. Но тогда он должен идти искать других учителей, бойцов, учителей прикладного боевого направления.
Тайцзи и Тайцзи-цюань
Тайцзи-цюань (ТЦЦ) делится на пять-шесть основных школ, но я не вижу в них принципиальной разницы в построении энергосистем — разница только в формах выполнения, но не в принципах. И мне не нравятся эти исторические дискуссии на тему того, кто там первый. Потому что в тайцзи-цюане главную роль играет принцип тайцзи (ТЦ), то есть состояние гармонии, а не противоборства инь-ян. И любой вид, будь он даже формально шаолиньский, если он владеет принципом гармонии инь-ян в боевом отношении — это уже тайцзицюань. Если же он по форме тайцзицюань, а в своей биомеханической системе работает не по принципу Тайцзи, то это лишь формальный тайцзицюань, а на самом деле может быть чем-то другим.
Ван Цзунъюэ и три ступени в тайцзицюане
Я опираюсь на трактаты, в первую очередь на самый главный трактат «О Тайцзи-цюань», созданный Ван Цзунъюэ, где говорится о трех основных ступенях овладения тайцзицюанем независимо от стиля, трактат, который признается всеми школами, а значит и представляет все школы — по крайней мере, их единство. И там есть три ступени. Первая подразумевает знакомство с приемами — то есть знакомство с формами, с правильным управлением начальными силовыми связками и биопотоками, знакомство с боевым употреблением того или иного движения, знакомство с основными тринадцатью способами использования сил. Это первый этап. Он является базисом для второго этапа, который называется достижением «понимания цзинь», то есть понимания всей совокупности специфических сил (усилий), используемых в тайцзицюане. Это относится ко всем школам. Все школы признают 13 форм как основные, и все школы признают второй этап. А «понимание цзинь» наступает только тогда, когда человек полностью разобрался с тем, что такое инь-ян, как они взаимодействуют на уровне гармонии, а не противоборства. Это этап понимания того, как не на словах, а на уровне ощущений, на уровне оперирования, гармонично в самом себе и в природе взаимодействуют инь и ян. А следующий уровень — это уровень высочайших мастеров, где они, развиваясь на основе понимания цзинь, достигают так называемого озарения, просветления, чудотворной ясности, — называйте как хотите, но это своего рода просветление в рамках биомеханики. Это не тотальное всеобщее просветление типа дзен-буддизма, где у человека полностью меняется все мировоззрение. Здесь оно меняется и выходит на качественно новый уровень в рамках боевой биомеханики тайцзицюаня.
Внутреннее и внешнее
Если выйти за рамки тайцзицюаня, то можно говорить о других внутренних школах (например, синъи-цюань и багуа-чжан). В самом Китае по традиции считается, что эти три школы относятся к единой внутренней школе, просто с разными наборами техник и оттенков. Если тайцзицюань на своем высшем уровне в первую очередь акцентирует внимание на гармонии инь-ян, то есть на тайцзи, Синъи-цюань — на гармонии пяти элементов, а багуа-чжан — на гармонии восьми триграмм, то это ведь одна и та же система Книги Перемен. Основа чуть ли не всей китайской традиционной культуры. Если в Синъи-цюань атака в основном идет по прямой, в багуа-чжан — по кругу, а в тайцзицюане — за счет внутренней нейтрализации усилий, то, опять-таки, они все работают с внутренними энергиями, и все считаются внутренними школами.
А если шагнуть еще дальше, то понятие внутренней школы — оно настолько искажено сейчас в литературе… Пишут, что уданские стили внутренние, шаолиньские — внешние… Это все не так. Есть и шаолиньские внутренние, и уданские внешние.
То есть в чем разделение? В понимании, в том, когда человек работает не с внешней атрибутикой, а с внутренним вниманием к внутренним ощущениям, с внутренними потоками, с управлением внимания, с осознанным внутренним пересмотром всех этих процессов. И в Удане, и в Шаолине есть люди, которые больше отрабатывают мускулатуру без внутреннего внимания. Это можно назвать внешним. Некоторые внешние школы берут отдельные элементы внутренних, чтобы назвать себя тоже внутренними, приукрасить, потому что внутренние школы имеют больший авторитет. Например, прорабатывают дыхание. Но это только внешнее украшение.
С чего и как начинать
Начинать можно с любого конца. Можно начинать прямо с формы, а потом наполнять ее содержанием внутреннего базиса. Есть разные школы, которые учат по-разному.
Я предпочитаю давать сначала базис. На простых движениях, где не слишком распыляется внимание. И даю сначала упражнения, где идет работа с каким-то одним элементом — например, на релаксацию рук, а не всего тела сразу. И потом на основе базовых упражнений начинаются отдельные формы, которые уже повторяются много раз, чтобы разобраться в них до конца. То есть сначала нужно понять общий смысл действий, а потом начинать работать с формами. Но даже после базиса, после того как вы усвоили формы, на разных этапах сами формы прорабатываются очень по-разному. И вы можете одну и ту же форму, внешне похожую, на разных этапах внутренней работы ощущать как совершенно различные формы.
За счет чего эффективен боевой тайцзицюань
Когда мы говорим о биомеханике, идет речь не об активности костно-мышечной системы, как принято говорить. Ведь в тайцзицюане отрабатывается не скорость, не мышечная сила, не выносливость и не ловкость — 4 элемента современного спорта. Вернее, они отрабатываются, но совсем на других основах и по другим принципам. Мышечные усилия зависят от того, как быстро мышцы заряжаются энергией. А в тайцзицюане энергия течет по другим каналам и не успевает поступать в мышцы. То есть та же мышечная энергия за счет релаксации мышц перемещается не только по рычаговой траектории, но и по другим каналам, и это течение быстрее, чем привычное нам сокращение мышц, и скорость приобретается за счет скорости течения. А если с этим течением контактирует ваше внимание, и ваша энергия и ваше внимание привыкли гулять вместе, то за счет их взаимодействия возникает новый продукт, который называется китайским словом «И» — примерно переводится как «воля, внимание, намерение плюс энергетика». То есть энергия движется с той скоростью, с которой вы думаете, т.е. с которой работает ваше внимание и намерение, — быстрее, чем если бы она двигалась обычным образом.
Поэтому, когда в трактатах говорится о стариках, которые с виду неуклюжи, но защищаются от множества нападающих и двигаются при этом очень быстро, то скорость тут ни при чем. Там другая скорость, другая выносливость — не за счет напряжения, а за счет экономии и оптимального использования энергии. Конечно, там тоже есть сила — но не грубая физическая, а такая сила, которая умеет находить лазейку там, где наименьшее сопротивление, и силовой эффект в отношении к человеку в результате оказывается сильнее, чем у молотобойца.
То есть примерно в этом направлении работала, наверное, мысль у людей, которые в свое время нашли этот принцип, реализовали его в таких видах единоборств, как тайцзицюань, и трудно сказать — ради этого это было, или так потом совпало, что кому-то надо было найти решение проблемы — как слабому победить сильного.
О дыхании
В трактатах говорится, что нужно оставить дыхание таким какое оно есть, не напрягать его. В некоторых переводах говорится, что на вдохе его надо поднять, на выдохе опустить. На мой взгляд, это недоразумение, потому что здесь говорится о дыхании энергетическом, а не о легочном. Есть еще и такой момент: если вы пытаетесь адаптировать тело к ритмичному дыханию, то что делать в бою? В бою, наоборот, дыхание должно адаптироваться к движениям, к скорости, а это лучше получается, если начинается правильное энергетическое дыхание. Тогда уже под него само по себе подлаживается и легочное дыхание. Когда вы в спокойной обстановке спокойно ритмично выполняете упражнения, энергетическое дыхание адаптируется к вашей биомеханике, а когда требуется скорость — дыхание точно также адаптируется к этой скорости, не нарушая ничего. Другое дело, если вы начинаете сочетать тайцзицюань с практикой даосской алхимии. Они сочетаются, конечно… Можно считать, что принципиально они в одном русле, но даосская алхимия — это уже не боевое искусство. И если вы занимаетесь даосской алхимией — там вы, конечно, работаете и с дыханием, и со всем остальным, и все что вы там можете почувствовать, набрать, конечно, очень активно работает на боевой тайцзицюань. Но, конечно, речь не обо всем, что там есть. Там не только оздоровление, но и, например, опыты по долгожительству. Там уже связь с тайцзицюанем слабей. Но даже без даосской алхимии, если правильно идет работа по оздоровительному тайцзицюаню, по принципам тайцзи, то там не меньше надежд продлить жизнь, чем за счет даосской алхимии.
Когда полностью понимаешь все проблемы, можно варьировать это сочетание. В самом Китае ходко представление, что тайцзицюань — это подготовительный этап к даосской медитации и даосской алхимии. Но совсем не все школы это говорили. Многие трактаты по Тайцзи, которые были написаны в 18—19 веке, стали приписываться Чжан Саньфэну, а уж потом объявили, что сам Чжан Саньфэн считал это подготовительным этапом к даосской алхимии. Лично меня мало интересует история предмета, меня интересует сам предмет. История — очень запутанная вещь. До сих пор неизвестно, был ли настоящий уданский вид тайцзицюаня. Мне интересен только сам предмет, что в нем есть хорошего для меня и чем я могу поделиться с другими.
О гуманитарности
Имеется в виду самопознание, философское осмысление, перенос психофизических ощущений на психологические планы, на работу над собой, на гармонизацию себя, на то, как справиться со своими внутренними конфликтами, на гармонизацию отношений с окружающими. Мне очень не нравятся всевозможные распри, конфликты, войны, а тем более, когда человек начинает конфликтовать с самим собой. Я понял, что у каждого человека есть внутренние конфликты, и у меня они были и до сих пор продолжаются, но по мере того, как я начал отрабатывать то, что я получил на психофизическом уровне в тайцзицюане и переносить на понимание внутренних конфликтов, я себя стал лучше понимать и стал освобождаться. И по мере этого освобождения стало меняться окружение. Ведь мы же сами создаем себе окружение. И на каждом новом занятии, когда мы не можем выполнить очередное движение, то что в первый момент бросается в глаза? — что там какое-то лишнее напряжение. Но это напряжение же не чужое, а ваше. И это не только психофизика. Мы сами себе мешаем не только в движениях, а мешаем вообще. Мы привыкли сами себе мешать и обвинять в этом любого другого — кроме себя. Но когда это подтверждается каждый день на каждом упражнении, для вас это становится фактом. И если вы не собираетесь отворачиваться от этого факта, то вы признаете его не только здесь, но и во всех других областях. Иначе до нас никак не доходит: почему перестало мешать здесь, а начало мешать там. И вот когда мы все помехи убрали, то эта нейтральная энергия (а энергия сама по себе в сущности нейтральна), которая была заряжена в лишнее напряжение, перетекает в другое место и становится благоприятной энергией. То же самое со всеми нашими негативными эмоциями: гнев, раздражение — это нейтральная энергия, которая попала не в ту структуру, в структуру со злой информацией. А если научиться ее отпускать, она уйдет и пойдет на добро — и в психофизике, и в психологии. И каждый новый этап сопровождается превращением таких помех во что-то благоприятное. И так с каждым новым упражнением — если что-то мешает, то, во-первых, мешает в себе, а не где-то, и вы раз за разом в этом убеждаетесь, и если вы и справляетесь с чем-то, то в первую очередь со своими помехами. Вы очищаетесь от них, и тем живее становитесь, тем больше накапливается энергии, тем меньше раздражения, тем больше баланса. И вот этот опыт вы переносите на всю остальную жизнь, на свои отношения с самим собой, уже в психологическом и духовном плане, и на отношения с другими. Было время, когда через шесть-семь лет работы у Ши Мина, моего Мастера-учителя, я жаловался, что не могу кое с кем справиться — мол, потому что они физически были намного сильнее меня. А он говорил — это не они сильные, это ты с собой не справился. Это настолько просто! Но именно с этим и не хочет мириться конфликтный человек — с тем, что дело не там, снаружи, а в нем самом. Если ты правильно сработаешь, войдешь в состояние гармонии, то сила там — твоя ли, его ли, ваша общая — сработает против него и за тебя. И окружение изменится не за счет того, что ты кого-то там, а за счет того, что ты справился с собой. Поэтому я постоянно подчеркиваю эти моменты во время работы. Мне это кажется более важным, чем возможность кого-то побить, травмировать, заработать золотую медаль…
Дао и три замкнутых кольца
Есть у меня эдакое соображение, которое я называю принципом замкнутого кольца. Я обдумывал три таких замкнутых кольца. И первое замкнутое кольцо — это пробный камень из тайцзицюаня. Если я подымаю на кого-либо руку или просто вытягиваю ее вперед, например, то у меня здесь появляется силовое действие, которое я обычно замечаю, а вместе с ним возникает и противодействие, которого я, не будучи специально этому обучен, обычно не замечаю. Действие обычно произвольно, оно субъективно, а то, что там одновременно возникает противодействие — это уже от меня прямо не зависит, это уже не мое дело, это дело природы, дело так называемого Дао. На любое мое произвольное действие появляется противодействие Дао. И где я буду знакомиться с ним? Конечно, на противодействии. Потому что противодействие — это его проявление, а действие — это мое волеизъявление. У Лао Цзы говорится, что «Обратное — это действие Дао». Что такое обратное действие Дао? Это реакция, противодействие. Это и есть действие Дао. И то, что мое действие неминуемо вызовет противодействие — это не потому, что я этого хотел, а потому, что это реакция, действие самой природы. И лишь вот на этой реакции я могу лучше изучить, раньше соприкоснуться с природой, чем на своем произвольном действии.
Если я пошел на кого-то в атаку, а он воспользовался моим противодействием и замкнул это кольцо «действия-противодействия», то он нейтрализовал мое действие. Он сделал так, что мое действие, только зародившись, не получило развития и осталось на месте — месте зарождения. То есть для удара произошла относительно вечная молодость. У любого движения есть начало, продолжение, конец. Также как возникновение его жизни, молодость, старость, смерть — это есть у каждого явления, есть это и у этого движения. Так что если за счет биомеханики можно сделать так, что движение, лишь зародившись, осталось в этом состоянии зародыша и не пошло ни дальше, ни обратно — то это и есть вечная молодость этого движения. Это биомеханика.
А даосы ищут как раз такое состояние жизненного процесса, который, в принципе, точно такой же, как вечная молодость биомеханического движения. Человеческая жизнь повторяет тот же процесс: рождение, молодость, зрелость, старость, смерть. Это природное действие «по течению жизни». Они же попытались найти обратное действие, линию и процесс также природного жизненного противодействия, т.е. действие «против течения жизни». Действие и противодействие жизненного процесса рассматривались ими одинаково как природные, естественные. Они пытались найти пути к тому, чтобы замкнуть это кольцо жизни именно так, чтобы человек остался колебаться все время в состоянии молодости. Вот что преследовала алхимия. Биомеханическое в системе боевой, которое пользуется вашим противодействием, чтобы вы попались на удочку, и за счет легкого усилия побеждает с помощью вашей же силы. Второе — это жизненный процесс, обратное кольцо. То есть как найти ход к молодости в потоке противодействия в течение жизненного процесса. Меня это навело и заинтересовало еще и в третьем отношении. Тут вот какой момент: ведь мы растем еще и психологически — есть независящие от нас периоды эмбриона, зародыша, плода, от нас почти не зависит наше детство, когда с нами делают все, что хотят — кроме того, чего хотим мы сами. В нас растет не наша, или не полностью наша психология. А нельзя ли в этом же действии психологическом (оно настолько же психологическое, как и физическое) найти его собственную линию противодействия, чтобы все это просмотреть, очистить себя от всего лишнего, выйти на свой же незамутненный психологический фон, и жить по-другому, на линии противодействия, то есть на линии Дао. В любом действии, если мы хотим отключиться от привычки, стоит нам что-то сделать и найти обратное в этом, мы начинаем идти на контакт с природой, с Дао. Я именно так стал выходить на контакт с природой — когда стал обращать внимание не на свое действие, а на то, что возникает вместе с ним, на противодействие. Я стал понимать себя с другой стороны. Также я стал понимать напарника в тайцзицюане, то есть сначала я стал чувствовать удар, который сюда идет, а потом я стал чувствовать, откуда и как он сюда пришел. То есть я понял оба пути, это всегда больше дает для понимания. Это постоянный поиск, я не знаю, куда он меня приведет.
О доктрине сердца
Сердце как физиологический объект и как синоним души — это разные вещи. В даосском аспекте тоже есть два понимания: одно — это ум (или душа), другое — физический орган плюс функциональная система. Так что я даже не знаю, о чем речь. То, что всем управляет ум, сознание — это да, это тоже называется сердцем в китайской терминологии. В системе пяти элементов сердце представляет элемент огня. Он самостоятельно не присутствует, а присутствует только в процессе порождения и взаимопреодоления этих пяти элементов. При этом каждый элемент внутри себя делится на инь и ян. То есть есть инь-сердце и ян-сердце. И каждый орган чисто физиологический заключает в себе и психическое содержание. При этом дух хранится в сердце, а душа как будто в печени, а на все пять элементов в русском языке не хватит определений. А там в каждом органе — как бы своя частица духа.
Так что когда я говорю о гуманитарном направлении, я говорю о работе над собой, об очищении себя от хлама, и самое главное — это гармонизация себя как на психофизическом уровне, так и на психологическом, и на духовном, на бытийном, понятийном, и потом на уровне взаимоотношений. Для меня важным оказался опыт, что если найти мир в себе, то и вокруг меня начинает выстраиваться мирная атмосфера — только потому что вы нашли его в себе, а не потому что вы решили кого-то там примирить… кулаком. Для меня это оказалось самым важным переживанием и опытом, и я стараюсь развиваться именно в этом направлении. И по-другому доктрину сердца я не очень воспринимаю.